Восточный ветер - Страница 40

— Добрый день, — приветливо поздоровалась Элина, — у вас в магазине работала Андреа? Где она сейчас?

— Андреа? — удивилась девушка. — Она уволилась пять или шесть лет назад. Уехала в Милан, вышла замуж. Сейчас живет там. Если хотите, я дам вам ее номер телефона. Иногда посетители спрашивают про нее.

— Вот так, — невесело произнесла Элина, оглядывая небольшую статую глиняного Будды, — прошло столько лет. Мы не становимся моложе.

— А вы давно здесь работаете? — уточнил Караев по-английски. Девушка беспомощно улыбнулась. Она не знала английского.

— Он спрашивает, как давно вы здесь работаете? — перевела на итальянский Элина.

— Только полгода. До меня здесь работала другая девушка, но она уехала обратно в Гонконг.

— Вы из Гонконга? — спросила Элина.

— Нет. Я из Кореи. Из Пусана.

— Откуда? — не расслышала Элина.

— Город Пусан, — улыбнулась девушка, — на берегу Японского моря. Очень красивый город. Но все слышали только о Сеуле.

— Ясно. А кто хозяева магазина? Они тоже уехали или продали свой магазин?

— Не знаю. Хозяйка Линда Каррера. Она должна скоро подойти.

— А ее муж? Он по-прежнему живет во Флоренции?

— Конечно. Они живут вместе. Господин Мин немец, но он очень хороший человек.

— «Господин Мин», — поняла Элина, — так она произносит фамилию Минкявичуса. Для нее это труднопроизносимая фамилия. Я думаю, что ей невозможно объяснить, что он литовец, а не немец.

— Так часто бывает, — кивнул Караев, — у меня был знакомый, который не мог отличить азиатов друг от друга. Для него все китайцы, корейцы, японцы, монголы, филиппинцы были на одно лицо.

— Я тоже их не особенно отличаю, — призналась Элина.

— Иногда трудно воспринять другого человека с иным цветом кожи, — заметил Караев, — я знаю, что любой москвич почти не отличает кавказцев или азиатов друг от друга. Для него они все на одно лицо. Любой азербайджанец сразу узнает грузина, армянина, лезгина, чеченца. Точно так же, как любой узбек сумеет отличить таджика, казаха, туркмена или киргиза. А любой итальянец наверняка узнает немца, француза, англичанина или испанца.

— Она из Кореи, — напомнила Элина, — и ей трудно понять, чем литовец отличается от немца. Если ты помнишь, нас всех называли «русскими», когда мы приезжали в западные страны. Независимо от национальности. Даже если в составе делегации был татарин или эстонец.

— Интересный магазин, — сказал Караев, оглядываясь, — здесь представлен не только европейский антиквариат, но и азиатский.

— Очень интересный, — согласилась Элина, — ты даже не представляешь себе, какой человек Линда. Умница, образованная, начитанная, она провела в Азии больше десяти лет, жила в Индии, в Непале.

Разговор развивался в нужном русле.

— Я бы с удовольствием с ней познакомился, — пробормотал Тимур.

— Мы возьмем ее номер телефона и пригласим их завтра на ужин, — предложила Элина, — они с удовольствием примут наше предложение. Хотя прошло много лет. Мы с ними так тесно общались.

— Не сомневаюсь. Давай возьмем ее номер у этой девушки, — предложил Тимур, — мне будет забавно увидеть итальянку, прожившую столько лет в Азии, и ее мужа литовца-немца.

— Я сейчас попрошу у нее номер телефона, — кивнула Элина.

Тимур подумал, что все разыграл верно. И в этот момент в магазин вошли две женщины. Одной было лет под пятьдесят. Седые волосы стянуты в пучок, узкое, запоминающееся лицо, красивый, почти азиатский раскосый взгляд, длинное свободное платье. И вторая женщина, полноватая шатенка лет сорока, одетая в свободный брючный костюм, который только подчеркивал ее мощные телеса. Обе женщины тут же громко запричитали, увидев Элину. Она ринулась к ним, поочередно целуясь с каждой.

Первая была Линда, а вторая была ее подруга Джулианелла. Женщины обнимались, громко переговаривались, смеялись и задавали друг другу вопросы одновременно. Караев улыбнулся. Он уже знал, как встречаются в Италии знакомые люди, когда крики радости, восклицания, дружеские объятия и поцелуи являются неотъемлемым атрибутом любой встречи этих южных людей.

— Где ты пропадала столько времени? — спрашивала Джулианелла, размахивая руками. — Ты уехала так давно, что все про тебя уже забыли.

— Она уехала и перестала о нас думать, — укоряла ее Линда, — решила нас забыть. Мы даже собирались вас искать. Несколько раз звонили в Санкт-Петербург, но там никто не отвечал.

— Муж бывал в мастерской, я в работала в Москве, — пояснила Элина.

— А как твой мальчик? Он уже, наверно, совсем большой? — вспомнила Джулианелла. — Тогда он был такой маленький и забавный.

— Большой, — кивнула Элина, — ему уже двадцать.

— Господи, как бежит время, — закричала Джулианелла.

— Хорошо, что ты пришла к нам, — кивала Линда, — завтра мы выезжаем за город и обязательно возмем вас с собой. А где твой супруг? Ты приехала вместе с ним?

Обе женщины обернулись и испытывающе взглянули на Тимура, словно осматривая жеребца перед стартом.

— Нет, — наконец сумела произнести Элина, вырываясь из этих объятий, — подождите немного. Я хочу вам представить моего друга. Тимура Караева. Познакомьтесь с ним. Он профессор истории, преподает в нашем университете, в Москве.

— Очень приятно, — Линда протянула руку и почти по-мужски крепко пожала ее. Рукопожатие ее подруги оказалось более мягким. Обе женщины улыбались ему как давнему знакомому.

— Он совсем не хуже твоего мужа, — отважно заявила Джулианелла, — где ты находишь таких красивых и умных мужчин? Один был специалистом по искусству, другой профессор истории. И все красивые и высокие. Так нельзя, ты эгоистка Элина.