Восточный ветер - Страница 31

— Все ясно, — сказал он, — постарайтесь держаться от нас немного в стороне, чтобы моя супруга вас не запомнила. Мы еще официально не расписаны и я не хочу, чтобы она подозревала меня в том, что я от нее скрываю какую-то тайну.

— Я вас понимаю.

— Надеюсь, — Тимур отошел, чувствуя, как в нем нарастают раздражение и злость.

Он вернулся на свое место. Элина уже закончила разговаривать по телефону и допила свой сок.

— У нас все в порядке? — спросила она. — Ты какой-то взъерошенный?

— Волнуюсь перед полетом, — пошутил он, — нам уже на посадку. Пойдем вместе. Ты закончила все свои разговоры?

— Все, — кивнула она.

В просторном триста десятом аэробусе было четыре ряда кресел по шесть мест в каждом, разделенных двумя проходами. Сапронов оказался на одном из задних кресел. Они попали во второй ряд у правого иллюминатора. Караев уступил Элине место у окна, усевшись у прохода, чтобы она даже случайно не увидела Сапронова. Если она запомнит капитана в самолете, то потом трудно будет объяснить, каким образом этот молодой человек оказался с ними в одном поезде и в одном городе, в который они направлялись.

— Какие кретины, — раздраженно подумал Тимур, — не могли прислать Сапронова завтрашним рейсом. Или купить ему билет на вчерашний рейс.

Он понимал, что капитана отправили вместе с ним в рейс именно для того, чтобы Сапронов мог помочь им в случае необходимости. Но подобная опека раздражала и оскорбляла его. Как будто в их медовый месяц к ним приставили шпиона, который должен дежурить в их спальне круглосуточно. И хотя капитан Сапронов был одним из его лучших учеников, тем не менее его неожиданное появление в аэропорту вызвало у Караева некоторое замешательство. Он еще не знал, какие именно инструкции получил Сапронов. И вполне возможно, что в случае необходимости ликвидация Йозаса Минкявичуса будет поручена именно капитану. Даже страшно подумать, что будет, если о таких подробностях узнает Элина. Их поездка и так не нравилась ему с самого начала.

— Тимур, — услышал он голос Элины, — ты опять о чем-то задумался. Мы уже взлетаем. Тебе нужно пристегнуться.

Если Сапронову дали подобное поручение, он его выполнит, подумал Караев. В конце концов, он действительно был лучшим офицером в своей группе.

МАРБЕЛЬЯ. ИСПАНИЯ. 23 ИЮНЯ 2006 ГОДА

Он сидел на кровати и обдумывал сложившуюся ситуацию. В небольшой комнате трехзвездочного отеля, Фармацевт сидел, прислонившись спиной к стене. Кровать стояла боком, настолько маленькой была комната. Он уже третий час сидел в такой позе, размышляя, как лучше подобраться к своей возможной жертве. Не было никаких сомнений, что американцы перекроют единственную дорогу и не пропустят на территорию виллы никого из посторонних. Всякие невероятные планы следовало отбросить. На виллу нельзя попасть ни под каким видом. Они не пропустят туда никого, под каким бы видом он ни появился рядом с домом. Впервые в жизни он столкнулся с подобной дилеммой. Легче всего повернуться и уехать обратно домой. «Против лома нет приема», — вспомнил он детскую поговорку. Кажется, тогда у них во дворе говорили именно так, подбирая себе железные прутья для драки с ребятами из соседнего поселка. «Против лома нет приема». Американцы поставили спецназ на дорогу и устроили засаду в доме. Их там несколько человек. И повсюду установлены камеры. Выходит, что у него нет никаких шансов. Впервые в жизни он должен отступить. Нельзя быть идиотом, пытаясь прорвать такую оборону. Его ждет засада, и если он попытается даже появиться рядом с виллой, его обязательно вычислят. Они возьмут его живым, чтобы узнать, кто и зачем его послал. Сейчас совсем другое время. Никто не станет его пытать или подвергать каким-то садистским истязаниям. Достаточно одного укола, чтобы он рассказал всю правду. Нет, даже не так. Не только всю правду. Он расскажет им абсолютно все. Выложит все свои тайные мысли, расскажет о своих душевных переживаниях, выдаст им свои самые сокровенные желания.

Его не зря называют Фармацевтом. Когда-то давно, в прошлой жизни, он даже мечтал выучиться на врача. Но поступил совсем в другое учебное заведение. А потом… была другая жизнь. Но Фармацевтом его стали называть тогда, когда он удачно отравил одного африканского лидера. Тот был настоящий сукин сын, садист и палач. И у него была отборная охрана из двадцати пяти головорезов. Фармацевт удачно подобрал нужное лекарство и отравил этого типа вместе с несколькими охранниками. Самое поразительное, что он сам выпил это лекарство. Но перед этим он принял лошадиную дозу противоядия.

Как давно это было. Лет пятнадцать назад. Или двадцать? Конечно, двадцать. Тогда в мире еще существовало противостояние двух сверхдержав и двух систем. Сейчас все иначе. Хотя по большому счету ничего не изменилось. В мире опять противостояние двух больших систем. Цивилизации Запада и цивилизации Юга. И никто не знает, кто из них победит.

Может, воспользоваться проверенным способом и найти трубу, откуда идет вода на эту виллу. Перекрыть воду. Или попытаться ее отравить. Это хороший способ для африканской саванны. А не в цивилизованной Испании, где до трубы он не доберется даже с помощью бульдозера. И у них наверняка есть фильтры и очистители. Кроме того, на вилле двое маленьких детей, а это опасно. Даже если он каким-то чудом перекроет им воду. Все равно ничего не выйдет. Они могут подвозить воду цистернами. И у них есть бассейн, наполненный водой. Нет. Так ничего не выйдет.

«Против лома нет приема». Он уже столько сделал. Можно сегодня вернуться в Малагу или Мадрид, а оттуда вылететь в Стамбул. А потом вернуться в Москву. Это будет самое верное и правильное решение. Но вернуться назад не позволяет профессиональная этика. Кроме того, он понимает, что ему не так просто поручили это задание. И понимает, что американцы специально привезли Сколева-Скобелева сюда, чтобы подставить под удар возможного ликвидатора, а значит, и вычислить его убийцу.